ДИВЕН БОГ ВО СВЯТЫХ СВОИХ!
ФЕОФИЛ КИЕВСКИЙ Как сладко спится перед рассветом. Самые сладкие сны снятся на зорьке. Солнышко золотит маковки церквей Киево-Печерской лавры. Город спит. А по булыжной мостовой грохочет маленькая повозка. Черный бычок везет худого бородатого мужичка. Ничего интересного в той повозке. Все больше мусор. А спешит он в дальний лес на молитву. А люди не ругаются. Сквозь сон мысль мелькнет: Феофил молиться едет. А Феофил всегда ранним утром ездил. Ежели отправится чуть позже, когда люди к делам разным приступают, то уж вряд ли доедет. Выбегают из домов женщины, дети, купцы… Всякую всячину на телегу кладут: кто булку, кто кусок ситца, кто яиц домашних. Заприметили горожане, что если кинуть что в телегу к Феофилу, то всегда у них удача торговая будет.
А Феофил со всем скарбом завернет в бедный квартал, а там тоже его уже ждут. Знают, что ничего он себе не оставит, все раздаст. Поэтому никто и не роптал на Божьего человека, все его любили. И бычка черного тоже любили.
Как-то один мясник купил себе бычка, а справиться с ним не мог. Слишком норовистый был бычок, рогами трясет, хозяина к себе не подпускает. Пожаловался мясник Феофилу, что мол с упрямцем этим делать, может прирезать?
- А ты ко мне его приведи, - ответил Феофил.
- Да как же подступиться к нему? Враз на рога поднимет.
- А ты тихонько ему на ушко скажи: «Бычок, черный бочок, отныне хозяин твой Феофил, пойдем к нему».
Пошел мясник к бычку. Идет, усмехается, ага, как же такую упрямую скотину лаской возьмешь! Но слова старца прошептал бычку, и вот чудо! Покорным стал бычок, голову рогатую наклонил, глаза смиренно отпустил, позволил на себя веревку накинуть. Вот так диво!
С той поры стали Феофил и бычок неразлучны. Никакого упрямства больше не показывал , вез аккуратно старца то в лес, то в деревню, то в город, то в лавру.
Любили в городе Феофила. Хоть и блаженный. Хоть и не все поступки можно было объяснить. Знали, что даже в самом несвязном нелепом слове глубокий смысл таится.
Чуть не с детства взял на себя старец подвиг юродства.
Родились у одной женщины два мальчика-близнеца. Но почему-то одного любила и ублажала, а другого и на дух не надо было. Маленький Фома не хотел брать грудь матери, плакал, изворачивался. Мать ему репки кусок – ест, морковку вареную – ест, а материнское молоко ни за что не принимает. Подружки и наговорили матери, что мол парнишку-то ведьма подменила, родного себе забрала, а этого нелюбимого положила. Ох и глупа была Евфросиния, поверила людским наговорам, возненавидела малыша. Задумала избавиться от ведьминого подкидыша.
Дала денег служанке, да и велела мальчонку в воду бросить. Служанка тоже не умна была, деньги разум застлали, взяла она утром малыша, да и бросила в воду. А малыш не утонул, не угодно это было Богу. Волны донесли его на другой бережок, да и положили на сырой песок. Страшно стало служанке. Что делать? Деньги-то ведь получены. Перебралась на другой берег, схватила ребенка да и бросила его еще глубже и дальше. И опять ничего не получилось. Малыш снова на берегу оказался. Лежит на бережочке, посапывает.
Побежала служанка к матери, в ноги кинулась: «Не могу топить ребенка. Не дает Бог ему смерти».
А мать, ослепленная ненавистью, решила утопить его своими руками. Схватила она Фому да и бегом к мельнице. Прямо под огромное крутящееся колесо бросила. А мельница остановилась. Пришел мельник и увидел внизу под мельничными жерновами плавающего ребенка. И только вытащил его, как снова заработала мельница. А мать все равно не вразумилась.
Отец жалел Фому, боялся, что в один прекрасный день мать доведет до конца свое черное дело. Уговорил он одну женщину, чтобы та взяла на воспитание ребенка. С тех пор началась у мальчика кочевая горькая жизнь. От одного дома к другому бросала его судьба.
Однажды снова оказался Фома у родного порога. Вот и подумали люди, может, мать образумилась, примет сына обратно. А Евфросиния в это время дрова колола. Да со злости и запустила топором в Фому. Располосовала ему правое плечо.
Чтобы не искушать судьбу, отвели мальчика в монастырь. Там он жил, учился в семинарии, молился. Сохранился текст той детской молитвы: «Всякий день поносят меня враги мои, злобствующие на меня клянут много. Окружили меня беды неисчислимые. Я ем пепел, как хлеб, и питие мое растворено слезами…. Господи, услыши молитву мою»!
К тому времени заболела Евфросиния. Тяжки муки телесные, а угрызения совести еще тяжелее. Ночью сны кошмарные снились, металась она, кричала, просила о пощаде.
Рассказали Фоме о материнских муках. Он не раздумывал, сразу направился к матери. Вошел он в отчий дом, склонил колени перед той, что жизнь ему дала, и отнять хотела. Слезы горькие полились из материнских глаз, словно прозрела она на смертном одре. Обняла она Фому, перекрестила, да и тихо отошла к Господу. Долго еще Фома плакал над остывшим телом.
Наступила зима 1834 года. И в Братском Киевском монастыре появился новый монах с именем Феофил.
В келье у него стоял старый гроб. Монах … хранил в нем продукты. Ходил он в рваных сапогах или лаптях. Голову повязывал грязным полотенцем. Тело было перепоясано железным поясом с вделанной в него иконой Крещения Господня (в память своего троекратного спасения от воды). Феофил практически никогда не отдыхал. Вязал, ткал, шерсть сучил, молитвы читал. Спал сидя. Сядет на лавку, задремлет да и упадет с лавки. В гробу у него каких только продуктов не было: мед, виноград, сахар, пироги, ковриги хлеба. Молодые монахи завидовали, хитрили. Как только гроб заполнится доверху, идут к игумену. А игумен и сам не жаловал блаженного старца. Вечно вокруг его кельи шум, гам, люди идут к нему, благословения просят.
- Отец Феофил, перебирайся-ка ты в другую келью, - скажет ему послушник от игумена.
А Феофил ответит чего-нибудь из писания, псалтырь возьмет, да и вперед, к новому месту обитания. А монахи гроб за ним пустой несут, содержимое-то они уже опустошили. Старец только руками всплеснет.
Много людей приезжало в монастырь. Кто за советом, а кто из простого любопытства. Не любил таких Феофил. Как-то раз приехала барыня вся разодетая, надменная. Вышла из кареты, надменно посмотрела вокруг: - Где у вас тут блаженный Феофил? Приехала я на него посмотреть. Показали ей на огород. А там Феофил в одном исподнем на грядках возился. Не удержалась барыня, носиком повела, плечиками дернула: - Фи, какое невежество, в одном белье по монастырю перед людьми хорошими расхаживает!
Подошел к ней Феофил: - А сама-то что ж до последней нитки раздела крепостных своих, по миру их пустила, куска хлеба не дала, слова доброго не сказала.
Жаловались на старца, не всем по нраву были его правдивые речи. До самого митрополита доходили жалобы. Он и вразумлял старца, и бранил его. Как-то раз не успел владыка прочитать утренние молитвы. Едет по делам по лесу. Видит, сидит на дереве блаженный и читает.
- Ты что же там делаешь? – крикнул ему из кареты митрополит.
- Утренние молитвы читаю. Дома-то некогда, сплю много и крепко, - закричал в ответ юродивый.
-- Ох, - вздохнул изумленно владыка, - это ты про меня, прости меня грешного. Убедился митрополит в великой силе прозорливости старца. С тех пор и почитать его стал. Даже пригласил его на дачу к себе. Да вскоре и вернул в монастырь. Разве ж будет спокойной жизнь, когда столько народу вокруг старца толчется.
А Феофил тоже уставал от людей. Он часто уходил в лес и даже сделал в старом дубе себе дупло, иконку повесил, лампадку зажег. И прятался там часто, когда уж очень докучали.
Время шло, старел Феофил. А людей меньше к нему не стало ходить. Посетил даже сам царь-батюшка Николай Павлович. Два раза посчастливилось ему встретиться со старцем.
Осенью 1851 года летели царские лошади по киевским улицам, да вдруг остановились как вкопанные. Выглянул государь из кареты: - В чем дело? А на дороге стоит старик в грязной одежде, а рядом бычок запряженный.
- Что ты за человек? – грозно вопрошал царь.
- Божий я человек, - ответил старец. Рассказали Николаю Павловичу, что старец этот - монах Феофил, юродивый.
- Пожелай мне счастливого пути, - попросил царь.
- Нет, государь, пройти тебе надо через тернии, - и дальше покатил на тележке.
Прошел год, и государь вновь приехал в Киев. Настроение тогда у него было невеселое. Готовилась война с Турцией. И захотел царь поговорить о будущем своем и страны с блаженным старцем.
Поехали к нему в Китаевскую пустынь, где он в то время подвизался. Послали послушника вперед, упредить, как бы старец никуда не делся. А Феофил все равно выбрался из кельи, да и прямиком в лес. Спрятался за деревом. Увидел царский экипаж, разгреб муравейник у дороги и улегся в него.
- Вставай, Феофил, сам государь хочет с тобой поговорить.
А старец лежит себе, облепленный муравьями, руки крестом сложил, как покойник, глаза закрыл. Так и не поговорил с царем. А вскоре царь умер. Только после смерти государя понял митрополит смысл пророческой «смерти» Феофила в муравьиной куче.
Многое дано было знать старцу. Даже дату своей кончины. За месяц до смерти перестал он принимать пищу. Лишь глоток воды, да кусочек просфоры. Молился день и ночь. От долгого стояния стали опухать колени. Вот и сказал он своему келейнику:
- Хочу я попросить Господа, чтобы эту зиму перезимовать на земле, а то Параскева Пятница не хочет рыть для меня могилу зимой. Святую Параскеву старец почитал. За неделю привез с Днепра земли, ссыпал возле кельи, да все приговаривал:
- Молится обо мне Параскева, а так бы давно уж я умер.
Утром в день смерти приказал прибрать келью и сказал, что за ним приедет ангел смерти и надо встретить его по христиански. Велел печку затопить, лампадку зажечь, свечи затеплить. Лег на скамью, а послушника послал сказать игумену, что Феофил скончался и надо ударить в колокола. Сообщил послушник о сем, затем на колокольню отправился и ударил в колокола.
- Кто же тебя послал ко мне? – спросил игумен.
- Да батюшка Феофил.
Умер старец 28 октября 1853 года в день святой Параскевы Пятницы.
«В руки твои предаю дух мой» - таковы были последние слова старца.
*******************************************************************************
СИЛЬНА РУСЬ МАСТЕРАМИ народные промыслы
Символ России – русская матрешка
Матрешка - уже дама в возрасте, ведь ей более ста лет. Но, тем не менее, эта особа пользуется большой популярностью во всем мире. У русских умельцев в разных уголках Руси мастерство изготовления матрешки передается из поколения в поколение. «Волшебная» кукла, которая хранит в себе своих братьев и сестер, это и лучший сувенир для туристов, и теплый, добрый подарок для родных и друзей, и игрушка-оберег, и уникальный предмет для коллекционирования. В нашей стране есть несколько городов и сел где изготавливаются матрешки. И везде они имеют свои особенности.
Первая матрёшка - круглолицая и полненькая веселая девушка в косынке и русском народном платье - появилась на свет отнюдь не в древности, как считают многие. Прообразом для этой куклы послужила фигурка буддийского мудреца Фукурумы, привезенная в Абрамцево в конце XIX века с острова Хонсю (Япония). У деревянного мудреца была вытянутая голова и добродушное лицо - и вдохновившись обаятельной игрушкой (по преданию, такие фигурки впервые начал вырезать русский монах, живший на острове Хонсю!), в начале 1890-х годов токарь-игрушечник Василий Звёздочкин выточил первую русскую матрёшку.
Из стен мастерской "Детское воспитание", основанной меценатом Саввой Мамонтовым, вышла расписанная гуашью румяная девица-красавица с петухом в руках, ставшая первой матрёшкой, изготовленной в России. Первая матрёшка была восьмиместной - внутри большой девочки помещался мальчик поменьше, и так далее - мальчики и девочки чередовались, а самой маленькой, "неделимой", была матрёшка - спеленатый младенец.
Но откуда взялось это имя - матрёшка? Одни историки утверждают, что имя это произошло от любимого и распространённого на Руси имени Маша, Маня; другие - что это название ведет происхождение от женского имени Матрёна, а третьи считают, что название "матрешка" связано с именем индуистской богини-матери Матри…
В конце XIX века в России наблюдался огромный подъем интереса к русской истории, народному искусству, сказкам, былинам и промыслам. Матрёшка быстро получила широкую известность и заслужила народную любовь. Но она была дорога - и эта кукла, предназначенная детям, в основном покупалась взрослыми ценителями искусства.
Вскоре после матрёшек, расписанных цветочными орнаментами, появились матрёшки, украшенные живописными сюжетами из сказок и былин. Такие матрёшки "рассказывали" целые истории.
В 1900 году русские матрёшки "дошли" до Парижа - они экспонировались в этом городе на Всемирной выставке, где получили мировое признание и медаль. Кстати, в начале двадцатого века некоторые матрёшки и вправду "научились" ходить: ноги такой матрёшки, "обутые" в лапти, подвижны, - и она может идти, если поставить ее на наклонную плоскость. Такие игрушки получили название "матрёшки-ходилки".
Принципы изготовления матрёшки не поменялись за те долгие годы, что существует эта игрушка. Матрёшек делают из хорошо высушенной долговечной древесины липы и березы. Первой всегда делается самая маленькая, неразъёмная матрёшка, которая может быть совсем крохотной - с рисовое зерно. Вытачивание матрёшек - тонкое искусство, которому учатся годами; некоторые умельцы-токари выучиваются даже вытачивать матрёшек вслепую!
Перед росписью матрёшек грунтуют, после росписи - лакируют. В XIX веке для росписи этих игрушек использовали гуашь - теперь же уникальные образы матрешек создаются также с помощью анилиновых красок, темперы, акварели. Но гуашь всё равно остаётся любимой краской художников, расписывающих матрёшек. Первым делом разрисовывается лицо игрушки и передник с живописным изображением, и уже потом - сарафан и косынка. С середины XX века матрёшек стали не только расписывать, но и декорировать - перламутровыми пластинками, соломкой, а позже стразами и бисером… Но не было этих украшений у первых матрёшек - и "настоящей", исконно русской матрёшкой и поныне считается деревянная расписная куколка, без инкрустаций и "накладок".
Самая вместительная матрёшка в России, изготовлена в Семёнове - это целых 72 куклы, самая большая из которых составляет целый метр в высоту!
Есть в России и целые музеи, посвящённые матрёшкам. Первый в России - и в мире! - музей матрёшки открылся в 2001 году в Москве. А в 2004 году, открылся свой музей матрёшек и в Нижегородской области - он собрал под своей крышей более 300 экспонатов. Самая большая матрёшка в этом музее - метровая: в неё входит 40 кукол. А самая маленькая - размером всего с рисовое зерно!
В образе матрёшки соединились искусство мастеров и огромная любовь к русской народной культуре. Сейчас на улицах Петербурга и Москвы можно купить разнообразные сувениры на любой вкус - матрёшек, изображающих политиков, известных музыкантов, гротескных персонажей…. Но всё равно, каждый раз, когда мы говорим "матрёшка", то сразу представляем себе весёлую русскую девушку в ярком народном костюме.
**********************************************************************************
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой…
Когда-то Смоленск стоял на самой западной границе русской земли. И потому ему приходилось первым встречать врагов. Пожалуй, никакой другой русский город не выдержал столько осад, сколько их вынем Смоленск. Враги причиняли большие разрушения городу. Погибали в сражениях жители, уничтожалось с трудом нажитое ими имущество….
При долгой осаде в городе кончалось продовольствие, люди голодали, умирали…. Но, не сдавались!
Смоляне были гордыми и свободолюбивыми и считали, что лучше погибнуть в бою, чем подчиниться захватчику.
Поэтому, какой бы неприятель ни подходил к городу, смоляне смело принимали вызов. С высоких крепостных стен палили они по врагам из ружей-пищалей, сбрасывали на них камни, лили горячую смолу, которой обычно просмаливали лодки и рыболовные сети.
А меткие смоленские пушкари так ловко наводили орудия, что их ядра разрывались в самой гуще вражеских войск.
Вот почему совсем не случайно на старинном гербе Смоленска была изображена пушка, направленная жерлом на запад – в ту сторону, откуда обычно появлялись захватчики.
На пушке сидела райская птица, которая по древнему русскому поверью могла предсказывать события. Она как бы предупреждала смолян о грозящей опасности.
******************************************************************************
БИБЛЕЙСКИЕ ПРЕДАНИЯ
КАИН И АВЕЛЬ У Адама и Евы было два сына. Старшего звали Каин, а младшего – Авель. Каин пахал землю, но землю не любил. И звёзд не любил, и птиц не любил, и не любил деревьев. Каин всем завидовал и всех ненавидел, потому что он был злой и жестокий.
Когда птицы пролетали над землей, Каин бросал в них камни: завидовал птицам, что они умеют летать.
Когда звезды зажигались на небе, Каин и в звезды кидал камни, потому что звезды умели светить. Когда в полдень деревья бросали на землю тень, Каин обламывал ветви – он и тени чужой завидовал. Злой человек был Каин, очень злой.
Брат Каина – Авель был весёлый и добрый. Он пас овец. С утра до вечера бродил со своим стадом по широким лугам, играл на свирели, пел песни.
Звёзды, деревья, птицы слушали его песни. Это были первые песни на земле. Птицы, деревья и звёзды полюбили Авеля. А Каина стали бояться.
Однажды холодной ночью вздумали братья разжечь костры. Долго Каин разжигал свой костёр. Но не слушался огонь злых Каиновых рук. Не горел.
А под добрыми руками Авеля костер вспыхнул сразу. Затрещали ветки, будто только и ждали лёгких пальцев Авеля. Заискрилось пламя. Весело стало кругом, тепло. Запел Авель песню про огонь, и про звёзды, и про то, как хорошо жить.
Позавидовал Каин Авелю, что все у него получалось. Поднял с земли камень и убил брата своего.
Оборвалась песня. Упал Авель на землю. Покатилась свирель-дудочка. Не играть ей больше весёлых песен!
Оглянулся Каин. Кругом – никого. «Никто не видел, как я убил Авеля, никто и не узнает», - подумал Каин. И убежал в лес.
Крадется Каин по лесу, вдруг слышит – деревья зашептали:
«Каин, где брат твой Авель»? бросился Каин от деревьев в степь, а над ним звёзды встали
да как зазвенят с неба:
«Каин, где брат твой Авель»? заметался Каин: куда уйти от звёзд? К земле пригнулся, ползёт, как паук, глазами косит, а тут светло стало.
Проснулись птицы. Со всех сторон галдят: «Каин, Каин,