На месте храма предполагалось построить Дворец Советов - гигантскую башню, увенчанную статуей В. И. Ленина. Однако планы по возведению здания были нарушены Второй мировой войной. В 1958-1960-х годах котлован, вырытый под фундамент Дворца, был использован для строительства открытого плавательного бассейна "Москва".
        В 1994 г. Общественный наблюдательный совет по воссозданию храма, который возглавили патриарх Московский и всея Руси Алексий II и мэр Москвы Ю.М. Лужков, обратился ко всем русским людям «пройти по дороге, ведущей ко храму, и принести то, что каждый может». 7 января 1995 г., на Рождество Христово, патриарх Алексий II освятил закладку храма. Уже через год, к Пасхе, засверкали в лучах весеннего солнца все его купола. А летом 1997 г. зазвенел над Москвой басовитый звон тридцатитонный колокол. В настоящее время храм Христа Спасителя один из самых любимых и почитаемых храмов в России, где проводятся все главные торжества и праздники Святой Русской Православной Церкви.

Волнение, которое мы испытываем, слыша колокольный звон, издревле считалось божественным вдохновением.

      Жизнь русского человека с колыбели протекала под колокольные звоны. Оттого и пословица сложена: «Звоном началось, звоном и кончится». Немыслима русская земля без пения колоколов.
С древности колокол считали Божьим гласом.
     Первые сообщения о литье колоколов русскими мастерами относятся к XIII веку. В XIV веке их производство сосредотачивается в Москве. Числом, богатством, красотой формы и отделки, благозвучностью колоколов Россия всегда занимала первое место в мире.
   В России колокола появились одновременно с христианством. Первые упоминания о них встречаются в летописи 988 года. Поначалу они звучали при храме Софии в Новгороде, в церквах Киева, Полоцка, Владимира.
Создание колоколов и пожертвование их церкви считалось на Руси благим делом. Русская церковь всегда занимала первое место в мире по числу колоколов и любви людей к колокольному звону.
        А вообще-то изобретение колоколов относится к глубокой древности. Родиной их была Азия. Древнейший дошедший до нас колокол – ассирийский – относится к 824 году до Рождества Xристова. Ровесниками его по древности являются японские и китайские колокола. Затем через Египет и Сирию колокола распространились по всему миру.
       С древних времен считалось, что колокол обладает способностью отгонять злых духов, нечистую силу. Кроме того, по древним представлениям, колокол обладает способностью вызывать дождь, отгонять молнии...
В античные времена колокола вешали у входных дверей, использовали в домах для вызова прислуги. Ударами в колокол поднимали по утрам рабов на работу. В Риме извещали об открытии общественных бань. В сельской местности стало обычаем вешать колокольчик на шею лошади, коровы, осла, мула, для того чтобы не потерялись во время выпаса. Имел колокольчик и другой смысл – исцелительный и охранительный.
        Церковные колокола использовались в государственных и общественных целях. В набатный колокол звонили в случае опасности, угрожающей городу. Им оповещали о пожаре. В него звонили для сбора народа. Большое влияние на звук колокола оказывают форма и толщина стен, отношение диаметра к высоте. Все это сказывается на красоте и чистоте звука. Искусство мастера и заключается в том, чтобы к составу сплава, состоящего из меди, олова и цинка, подобрать подходящую для будущего колокола форму.
        Колокольный звон имеет свои названия. Благовестом называется звон, при котором ударяют в один колокол или в несколько, но не во все одновременно, а в каждый по очереди. В последнем случае благовест называется перезвоном, или перебором. Благовест в течение дня звучит трижды – к вечернему, утреннему и дневному богослужению. Разливистый благовест означал добрые новости, благую весть.
       Слово «колокол», по догадкам некоторых ученых, имеет корень с греческого «калкун», означающее клепало или било.
Колокола обыкновенно отливаются из так называемой колокольной меди, состоящей из сплава 78 % чистой меди и 22 % олова. Но бывали примеры, что колокола делались из чугуна, стекла, глины, дерева и даже серебра. В Соловецком монастыре находятся глиняные колокола, неизвестно когда и кем слепленные.
Колокола у нас существуют многих видов и названий. Так известны: набатные, вечевые, красные, царские, пленные, ссыльные, благовестные, золоченые и даже лыковые.
       Первый из набатных колоколов висел в Москве, в Кремле, около Спасских ворот; он назывался также царским, сторожевым и всполошным; в него звонили во время нашествия врагов, мятежа и пожара; такой звон назывался всполохом и набатом.
       По свидетельству старожилов, у другого набатного колокола, который висел на башне Спасских ворот после первого колокола и который теперь хранится в Оружейной палате, по приказу Екатерины II был отнят язык за то, что он во время московского бунта в 1771 году сзывал народ; в таком виде он висел до 1803 года, когда был снят с башни и поставлен под каменным шатром у Спасских ворот вместе с большими пушками. Когда шатер сломали, колокол был сперва помешен в арсенал, а потом в Оружейную палату; на нем находится следующая надпись: «1714 года июля в 30 день вылит сей набатный колокол из старого набатного же колокола, который разбило, Кремля города ко Спасским воротам, весу в нем 108 пуд. Лил сей колокол мастер Иван Маторин».
          Кроме набатных, были еще колокола вестовые; они существовали в старину в Сибири и во многих пограничных городах южной и западной России. Ими давали знать о приближении неприятеля к городу. Вечевые колокола у нас были в Новгороде и Пскове, и не отличались большим весом.
         Красными колоколами называли такие, которые имели звон красный, т. е. хороший, усладительный, веселый; красные колокола то же, что красивые, благозвучные. В Москве, в Юшковом переулке, существует церковь святителя Николая «у красных колоколов»; этот храм более чем два века славился своим «красным звоном».
        Отливка колокола сопровождается на Руси особенною церемонией. Хозяин завода до начала литья приносит в мастерскую икону, зажигает перед нею свечи, и все присутствующие молятся. Хозяин сам читает вслух особую, соответственную случаю молитву, а мастера и рабочие ее повторяют. После этого все двери затворяют, и хозяин дает знак начинать дело. Несколько рабочих проворно и ловко берут наперевес рычаг и, раскачав его, пробивают в плавильной печи отверстие пода, откуда тотчас же огненным ключом вырывается расплавленная медь. В это время нужны все искусство и ловкость рабочих для того, чтобы медь лилась ровно и не переполняла бы желоба; в противном случае, она тотчас же выступает из него и половина ее выльется на землю, а если ее не достанет хоть на половину ушей колокола — вся работа пропадает, и колокол надо вновь переливать.
       По отливке колокол оставляется в земле иногда несколько дней, до тех пор пока совершенно остынет. После того как колокол остынет, его отрывают осторожно, снимают с него, или лучше разбивают, кожух и переносят в точильню. Там его обтачивают точилами, — и вся работа колокольно-литейного дела закончена. Когда колокол совсем готов, призывается священник для освещения. В молитве, читаемой при освящении колоколов, церковь молит о ниспослании особенной благодати, вливающей в колокол силу.
        Главное достоинство колокола состоит в том, чтоб он был звонок и имел густой и сильный гул.
Искусство звонить в колокола зависит от большого навыка; звонят в них на два манера: раскачивают или язык, или самый колокол. Звон с раскачиванием самого колокола гораздо гармоничнее и приятнее. От сильного и частого звона звонари нередко глохнут, но, чтобы сберечь слух, многие из них кладут в уши круглые ягоды, например, рябины, калины и клюквы; другие затыкают уши просто ватой. В женских обителях женщины звонарихи звонят с открытым ртом.
Не всякий мог стать звонарем. Для этого нужно было обладать хорошим музыкальным слухом и немалой сноровкой.
Царь Феодор Алексеевич любил звонить в колокола. Великий Суворов, живя в своей деревне, тоже забирался на колокольню и перезванивал на удивление духовных лиц и прихожан своего села Кончанского.

            Особенно любим русским человеком малиновый звон – веселая перекличка окрестных колоколов, напоминающая певучую трель дорожных бубенчиков.
Малиновым его назвал в честь бельгийского города Малина (теперь Мехелена) царь Петр I, когда в 1717 году был в Нидерландах. Монарху настолько понравились чудные звуки колоколов, раздававшиеся со сторожевой башни, что он пожелал слышать точно такие же и в России. Колокола звонили благодаря использованию клавишного механизма, представлявшего собой своеобразный музыкальный инструмент – карильон.
           Петр I заказал в Голландии такой карильон с 35 колоколами, отдав за него огромные деньги. Через несколько лет из-за попадания молнии диковина вышла из строя. В царствование Елизаветы Петровны мастер из Гааги Оорт Красс изготовил новую машину, которая была установлена на колокольне Петропавловского собора в северной столице. Однако малиновый звон в России научились использовать и без хитроумной машины: по слуху и вручную.

    Жила-была Сказка. Откуда она взялась? Да ни откуда. Она была всегда, пока текли по земле синие реки, сияли ясные звёзды, плакал дождь, плыли по небу белые облака…. Она была всегда, потому что Сказка – это глубокая народная мудрость, древняя, как высокие горы, звонкая, как весенняя капель, чистая, как первый подснежник. Сколько живут на земле люди, столько и живет сказка.
     Однажды ранним утром, когда солнышко еще только-только открыло один глаз, рассеялся ночной туман, заблестела, заискрилась роса на свежей изумрудной траве, загомонили птахи-щебетуньи, проснулась Сказка. Потянулась она, вдохнула полной грудью, оглянулась вокруг. «Господи, благодать - то какая! Хорошо - то как»! А в голове у Сказки – полный сумбур. Еще бы, ведь она столько много знала разных историй! С кем бы поделиться?! Может с ветром? Только ветер и слушать не стал. Улетел озорник облака гонять, за мошками да комарами бегать, с воробушками и сороками в салки играть. Может с дождем поговорить? Да некогда дождю, пока из туч прозрачные капельки - дождинки вытрясет, пока на землю прольется, напоит Землю - матушку, много времени пройдет. Села Сказка на радугу - дугу, ворота небесные. Да и тут ей не повезло. Радуга хоть и висит над землей неподвижно, но и у нее работы невпроворот. Ведь радуга состоит из семи волшебных ленточек, все разного цвета. И каждая такая ответственная! Красной – надо напоить алым соком малину да землянику, подкрасить, подрумянить бока у помидоров, поиграть с маками в чистом поле. Оранжевая рисует апельсины и мандарины, на закате подкрашивает перышки у солнышка, на любопытных мордашках малышей пятнает веснушки. Желтая дружит с солнышком, помогает ему во всем, ведь у солнышка работы на целый долгий день. Зеленая уже на рассвете в болоте купается, с лягушками развлекается, а потом надо ей на грядки бежать огурцы хрустящие зеленить, в каждую травинку жизнь вдохнуть. Голубая ленточка следит за голубикой в лесах, за синеглазыми реками. А рядом ее сестра суетится – синяя ленточка. Стоит только ей отвернуться, как станет небо темным, поплывут по нему свинцовые тучи, и померкнут все краски весёлого дня. Это за работу принимается их фиолетовая подружка. Вот уж ей раздолье. Пока выкрасит каждую тучку в лиловые цвета, да перегонит их с места на места, где тут Сказку слушать.
      Думала Сказка, думала и решила она по белу свету странствовать. Большой он, белый свет-то, нет ему ни конца, ни края. Уж наверняка найдется на такой огромной земле какой-нибудь слушатель. Взяла она свой волшебный сундучок с волшебными историями (в голове-то все не помещаются, их столько, сколько звезд на небе), захватила воды родниковой, чтоб напиться в трудном пути, взмахнула волшебными крыльями, поднялась в небо синее и полетела. Может и к вам залетит, когда такая Сказка, так вы послушайте ее удивительные мудрые истории. (продолжение в следующем номере)

ВЕЧЕР ПРИ СВЕЧАХ – литературная гостиная

          Великая беда обрушилась на Русь. Из далеких монгольских степей нагрянули на нее полчища захватчиков. Русские воины храбро бились, и не одолеть бы их врагу, если бы действовали они сообща. Но в ту пору наша земля не была единой, а делилась на отдельные княжества. Во главе княжеств стояли князья. Они ссорились между собой, и этим пользовались враги, разбивая их силы поодиночке. Сжигали города, истребляли и уводили в плен жителей.
         Прошло много лет. Монголы по-прежнему угнетали Русь. Нельзя было дальше терпеть. И вот молодой московский князь Дмитрий Иванович призвал всех русских людей объединиться и выступить сообща против монголов.
И потянулись в Москву со всех сторон ратники – кто с мечом, кто с боевым топором, кто с рогатиной, с которой на медведя ходил…. Князь Дмитрий сделал смотр общему войску и повел его на юг – искать встречи с врагом.
         Встреча произошла на Куликовом поле, там, где река Непрядва впадает в Дон. Монголов было почти вдвое больше, чем русских. Каждому воину передового русского полка пришлось биться с десятью монголами. Но не дрогнули ратники – чуть ли не все до единого полегли в бою, а не отступили…. Осталось у русских всего три полка. Прорвались вперед монголы и вот-вот зайдут в тыл самому крупному полку, которым командовал князь Дмитрий.
И тут сбоку по врагу ударили воины, хоронившиеся в засаде в лесу. Их удар был так стремителен, что дрогнули монголы. Этого-то момента и ждал князь Дмитрий. Он дал знак – и все русские ратники устремились на неприятеля. Монголы бросились бежать, и были разгромлены.        В честь этой победы на берегу Дона, народ прозвал князя Дмития «Донским», а спустя десять лет после Куликовской битвы его сын Василий, заступивший на княжение, стал скреплять важные бумаги Москвы новой печатью. На ней был изображен всадник с копьем в руке. Потом рисунок дополнили змеем, которого поражает всадник. Так неизвестный художник отобразил победу русского народа над захватчиками.Позднее, когда начали появляться гербы русских городов, рисунок этой печати повторили на щите, который и стал гербом Москвы.     Покровителем Москвы считается Георгий Победоносец – освободитель пленных, защитник нищих, покровитель рыцарства и воинства.        Легенда гласит, что возле Ливанских гор поселился в озере крылатый змей. Утром выползал он на берег, скреб когтями крепостную стену, требовал с города дань – по живой душе ежедневно. Плакали горожане, но каждый день приводили новую жертву чудовищу. Однажды пал жребий на царскую дочь Алисафию. Надели на нее с причитаниями лучшие одежды и оставили у озера ждать, когда появится голодный змей. В это время ехал вдоль берега воин на белом коне. Узнав, что грозит царевне, сказал воин:- Змея я не боюсь и одну тебя не оставлю!А тут и змей показался. Закрыла в ужасе глаза царевна, столпились на стенах города жители… Разъяренный шип, змеиный свист, боевой клич слышали они. И вдруг увидели, как взвился белый конь, а всадник копьем пригвоздил змея к земле.- Змей не опасен уже, - устало сказал Змееборец царевне, - веди его в город.- Нет! – закричали со стен. – Добей его здесь, на скале.- Добью, но во имя Иисуса Христа, - отвечал всадник.И силою его свершилось благое чудо – мертв убийца беззащитных.- Кто же ты, юноша? – спросил царь.- Я Георгий – полководец императора Диоклетиана. Войско мое распущено, а я возвращаюсь домой.И поехал Георгий на усталом коне в золотом запыленном панцире, с алым плащом на плечах. Долго глядела царевна в след ему, а царь призвал священников из Александрии, желая принять веру того, кто спас город от змея.